Содержание

Постапокалипсис сегодня: чему пандемия научила татарстанский бизнес

Как изменилась картина бизнеса в Татарстане в связи с коронакризисом и в чем, как ни странно, состоит положительное влияние коронавирусного локдауна на экономику республики? Об этом и не только в авторской колонке, написанной для «Реального времени», рассуждает управляющий Фонда прямых инвестиций Руслан Халилов.

Россия потеряет до 5,5% ВВП

Начнем с того, что пандемия коронавируса пагубно отразилась на множестве секторов экономики не только в Татарстане и России, но и повсюду в мире. Например, по прогнозам аналитиков Deutsche Bank, падение мирового ВВП в 2020 году составит 4,5% — а это очень много по меркам макроэкономики. И это еще улучшенный прогноз — в июне ждали падения в 5,2%. Примерно аналогичные цифры фигурируют в прогнозах большинства институциональных инвесторов и крупнейших аналитических агентств.

Пострадали все: если верить все тому же Deutsche Bank, экономика еврозоны потеряет 8,6% за 2020 год, Германии — 6,4%, США — 5,2%, Японии — 6,4%, Индии — 5,8%. Подрасти из стран-гигантов может разве только Китай, и то всего лишь на 1,6% (хотя в начале года оглашались куда более оптимистичные прогнозы). Словом, вынужденная остановка производства и паралич практически всей международной торговой инфраструктуры затронули весь мир. При этом коронакризис оказался по течению и последствиям гораздо жестче, чем кризис 2008 года.

Что касается России, то Центробанк оценивает потери ВВП за апрель — июнь 2020 года в 9,5—10% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года. Годовые потери пока прогнозируют на уровне 4,5—5,5%. Татарстан тоже несет потери, даже с учетом беспрецедентных мер поддержки, оказанных федеральным центром регионам. Разумеется, сильнее всего страдает малый и средний бизнес, особенно из тех сегментов, которые не включены в список наиболее пострадавших.

Даже для опытных предпринимателей, чьи компании прошли через несколько внешних и внутренних кризисов, нынешняя ситуация в экономике не имеет аналогов. Да, кризисы были и раньше. Но никогда доселе мир не сталкивался с ситуацией, когда работа целых больших отраслей экономики вставала полностью. И для многих предпринимателей она оказалась патовой.

Фото kamaz.ru

Снова вспомнить слово «импортозамещение»

Кроме совершенно очевидных отраслей экономики — например, индустрии гостеприимства, развлекательной или рекламной сферы — от коронавируса пострадали компании-производители, тесно завязанные на поставки комплектующих из-за рубежа. Причем масштаб их мог быть от сколь угодно крупного (например, КАМАЗ) до небольших, едва ли не гаражных производств. Не секрет, что полная остановка львиной доли китайских производств в феврале и марте принесла определенные проблемы для их контрагентов в России (правда, чуть позже). Тяжелые задачи приходилось решать в очень многих ситуациях: например, непонятно было, как быть, если между партнерами был заключен долгосрочный договор еще до пандемии, и новых поставщиков искать уже поздно, а «старый» закрыт на карантин? Или если деньги в предоплату товара уже ушли, а контрагент не может выполнить свои обязательства по поставке прямо сейчас? Или если надо все-таки искать нового поставщика деталей, потому что старый так и не пережил «коронакарантина»?

Международные договоренности едва ли не лучше всех остальных защищены юридически, но никакая юридическая защита не может помочь, если закрываются границы стран, а ВОЗ объявляет чуть ли не всемирный карантин. Столкнулись с проблемами из-за зарубежных контрагентов и татарстанские компании из сегмента среднего бизнеса.

Например, один из проектов Фонда прямых инвестиций — завод по производству яхт и катеров Velvette Marine. Часть его комплектующих металлических деталей постоянно заказывали за рубежом. Потом грянула пандемия, и какое-то время завод сумел протянуть на «старых запасах». А потом, чтобы больше не зависеть от таможни и от международных чрезвычайных ситуаций, проработали вариант изготовления деталей для катеров и начали их делать на заводе «Волжанин» (он, кстати, единственный национальный производитель стыкового сварочного оборудования для полиэтиленовых труб). В случае ФПИ такая коллаборация стала вдвойне удачным решением, поскольку «Волжанин» — это тоже наш бизнес-проект.

Читать статью Содействие малому бизнесу: Главная | ФППРТ

А с учетом того, что из-за коронавируса многие не смогли улететь на отдых за границу, внезапно спрос на катера от Velvette Marine взлетел почти втрое, так что сейчас завод работает круглосуточно, без выходных, и к сезону 2021 года планирует создать склад готовой продукции.

И это первый положительный урок, который пандемия преподала российскому и татарстанскому бизнесу: надо быть максимально автономными и стараться ориентироваться только на те мощности, которые останутся доступными, что бы ни случилось. Поэтому пандемия подтолкнула нас к новому витку импортозамещения — на этот раз речь идет не о брянских стейках вместо аргентинских и не о чувашском сыре вместо французского. Речь — о фактической устойчивости и выживаемости производящего бизнеса.

Фото Максима Платонова

Пандемия взяла бизнес «на слабо»

Звучит жестоко, но это факт, от которого, к сожалению, никуда не уйти: коронакризис проверил татарстанский бизнес на устойчивость и жизнеспособность, стал своеобразным стресс-тестом. По некоторым данным, даже несмотря на обширные программы господдержки, в Татарстане не открылся каждый четвертый бизнес из категории МСП — то есть пандемия выкосила почти 25% предприятий в республике. Цифры, которые вот уже который месяц озвучивают профессиональные сообщества рестораторов, еще серьезнее: по средним оценкам, финишную черту коронакризисного забега сумеют преодолеть не более 70% кафе и ресторанов республики.

Кризис-2020 стал лакмусовой бумажкой устойчивости малого и среднего бизнеса. Перенести локдаун смогли только те, что были к нему готовы. Руководители тех предприятий, которые вынуждены были закрыться, теперь знают гораздо больше о кризисном управлении, чем знали до сих пор, и к новому витку своей деловой карьеры подходят с уже сформированным чек-листом. И в этом я тоже вижу положительный момент: мы все получили своеобразную прививку, болезненную и неожиданную, но в будущем она поможет избежать многих ошибок.

Цифровизация — не модный тренд, а необходимый инструмент

И наконец, третий положительный фактор пандемии: коронавирус поставил точку в вопросе о цифровизации компаний. Карантин и самоизоляция вынудили компании в аварийном режиме перейти на удаленную работу. Большинство экспертов отмечают, что разразившийся финансовый кризис только ускорил процессы, которые давно назревали. Быстрые изменения бизнес-среды под влиянием глобальных трендов — и технологических, и социально-демографических — еще до пандемии побуждали компании к трансформации. Случившееся лишь стало катализатором этих изменений, но реакция последовала поистине взрывная.

В Фонде прямых инвестиций мы можем привести два ярких примера цифровой трансформации — площадка по привлечению инвестиций «Бизнес Платформа» (связующее звено между инвесторами и авторами бизнес-проектов) и ONLINECONTRACT — электронная торговая площадка, помогающая предприятиям оптимизировать затраты и находить поставщиков в кратчайшие сроки.

До недавнего времени многие компании не рассматривали электронные торговые площадки как способ сбыта продукции, используя традиционные методы продаж. Теперь же поставщики начали искать новые возможности. Наша статистика говорит, что даже в условиях коронавирусного локдауна, перейдя на просторы Сети и переведя свои контракты на электронную платформу, они смогли не только поддержать свои продажи, но и приумножить их.

Новая для всех ситуация беспрецедентна для бизнеса любого масштаба и отрасли. Путь цифровой трансформации, который раньше мог растянуться на несколько лет, многие прошли за пару месяцев. Теперь все понимают: меняться нужно быстро. Бизнес становится более цифровым и гибким, это, пожалуй, главная примета постпандемийной эпохи.

Руслан Халилов, ФПИ: «Работа бизнеса и власти может сделать Татарстан жемчужиной водного туризма»

Татарстан — один из признанных центров российского туризма. Но все ли возможности этой отрасли задействованы в нашей республике? Люди едут осматривать красавицу Казань, древний Болгар, сказочный остров-град Свияжск. Едут проводить яркие вечера в современных барах и пробовать татарскую кухню в традиционных ресторанах. Едут на концерты и на спортивные мероприятия. Но многие (в том числе и в профильных ведомствах) будто не замечают еще одной перспективной ниши, несущей огромный потенциал для развития туризма в республике — наших рек и озер. Об этом в авторской колонке для «Реального времени» размышляет управляющий Фонда прямых инвестиций Руслан Халилов.

Пандемия подстегнула спрос на внутренний туризм

Начну, пожалуй, с очевидного: «ковидный» 2020-й сначала оглушил шоком глубокой заморозки всю туристическую отрасль страны и республики, но потом круто повернул приоритеты и направление этого бизнеса. Ставшие вмиг недосягаемыми европейские города, средиземноморские пляжи и Юго-Восточная Азия заставили сфокусироваться на перспективах внутреннего и даже, так сказать, «микровнутреннего туризма».

Читать статью Компании инвестирующие в стартапы

Смотреть вулканы и космические пейзажи россияне отправляются уже не в Исландию, а на Камчатку (что в большинстве случаев обходится дороже). За горнолыжным экстримом — не в Альпы, а в Башкирию или в Сочи. За пляжным туризмом — в тот же Сочи (или, если угодно, в Ейск на Азовское море). А вот центром гастрономического и экскурсионного туризма остается Татарстан. Как только были сняты межрегионные ограничения в передвижениях россиян, к нам снова нахлынули гости со всей страны.

Очень кстати российское правительство выделило 1,2 млрд рублей на развитие внутреннего туризма, и 47 млн из этих денег получают 18 туристических проектов из Татарстана — на эти гранты будет продолжаться работа по укреплению туристического потенциала и бренда республики. Госкомитет РТ по туризму стремится поддерживать и внутренние направления: татарстанцы отправляются в путешествия по родной республике по программе «1001 удовольствие за выходные», в которую входит больше десятка разнообразных направлений.

Словом, работа идет титаническая, и плоды она приносит реальные. Развитие внутреннего туризма работает еще и на три социально важных направления:

создает рабочие места;
выполняет образовательную функцию;
способствует экономическому развитию региона (в частности, пополняет налоговую казну республики).

Однако остается незаслуженно обиженным еще один очень важный и интересный туристический вектор — туризм водный.

Республика невостребованных рек и озер

Татарстан, расположившийся в месте слияния великих рек, обеспечен водой с лихвой. Наши многочисленные озера и пруды, реки и речушки — не только ценные экосистемные объекты, создающие уникальный природный компонент. Они скрывают в себе и большой потенциал для развития внутреннего туризма.

Просто загляните летом на любое более или менее открытое пространство на берегу любой реки. Вы обязательно встретите там или рыбаков, или купальщиков. Но благоприятных условий береговой инфраструктуры в республике создано катастрофически мало. На весь Татарстан оборудовано лишь чуть больше десятка официальных пляжей (все остальные можно считать стихийными), рыбаки обеспечивают свой досуг самостоятельно, а места, где можно покататься на арендованных лодках и катамаранах, можно в Татарстане сосчитать по пальцам. А ведь можно придумать минимум шесть видов водного туризма, на которых можно зарабатывать деньги и привлекать в республику десятки тысяч туристов:

пляжный;
рыболовный;
яхтинг;
сплавной;
круизный;
экологический и образовательный детский туризм.

И рыбная ловля, и пляжный отдых, и другие виды водного туризма могли бы стать более организованными и приносить немалый доход в бюджет республики. Есть в этом и не только финансовый интерес. Нынешнее лето стало рекордным за несколько последних лет по количеству жертв на воде. Люди тонули в необустроенных местах для купания, из-за отсутствия вышек спасателей. Словом, инфраструктура на берегу нужна как воздух, и вся эта сфера нуждается в регулировании, облагораживании и освоении.

К примеру, взять даже такое распиаренное сегодня Камское Устье. Наше море, Камское море в центре России! Но и его акватория недооценена. В Камско-Устьинский район едут рыбачить люди со всего ПФО, из Подмосковья и с Урала. По самым скромным подсчетам, на зимнюю рыбалку сюда приезжают 10—15 тысяч человек! И это не считая местных жителей, для которых река — что-то вроде собственного огорода.

Да, стали появляться специализированные отели, которые, помимо бани и массажа, предлагают рыбалку в Камском Устье. Да, есть «дикие», частные гиды, которые водят гостей в рыбные места. Но неисчерпаемый потенциал района требует более системной работы. Этот туристический продукт можно обогатить кратно: и экскурсиями, и спуском в местные штольни и Юрьевскую пещеру, и обустройством палаточных лагерей, и организованными прогулками на маломерных судах, и многим, многим другим. Здесь можно создать комплексный туристический продукт, совмещающий рыболовный туризм и активный. И попытки сделать это уже есть, но они совершенно не соразмерны масштабу потенциала этой территории.

И так — везде. Елабуга и Казань, Рыбная Слобода и Лаишево, Чистополь и Набережные Челны, большие города и небольшие райцентры — все они могли бы очень мощно использовать свое природное сокровище. Но пока это находится в зачаточном состоянии.

Десять ответов на вопрос «Почему?»

Хотелось бы порассуждать о том, почему же происходит так, что одно из главных своих туристических преимуществ республика пока не может использовать на полную мощность. Я выделяю десять факторов, которые сдерживают развитие водного туризма в Татарстане.

Неразвитость причальной и береговой инфраструктуры. Пристаней и береговых турбаз, сезонных гостевых стоянок и тем более марин в Татарстане катастрофически мало. Понятно, что все это вызовет множество вопросов и у экологических служб, но если все сделать в соответствии с требованиями законодательства, то все может получиться. А еще береговая инфраструктура спасет десятки жизней в купальный сезон — и об этом тоже надо думать.
Отсутствие необходимой сети топливных заправочных станций для заправки яхт и катеров на Волге и Каме; отсутствие баз технического сервиса оборудования маломерных судов. И эти вопросы тоже нужно проработать в связке с надзорными ведомствами. Уверен, все возможности для развития в этом направлении у республики есть.
Слабое навигационное оборудование фарватеров на тех акваториях, которые наиболее привлекательны для прогулочно-экскурсионного судоходства.
Недостаточное информационное обеспечение сплавного туризма: до сих пор не проработаны карты, схемы, лоции и прочие справочные материалы по районам походов. Хотя если бы эти материалы присутствовали, было бы гораздо легче организовывать весенние и летние сплавы по речкам республики.
Недостаточно проработанное водное законодательство, усложняющее режим использования маломерных туристических, прогулочных и спортивных судов в акватории рек Татарстана.
Отсутствие инфраструктуры для семейного и детского отдыха. Несколько хорошо благоустроенных семейных баз на живописных берегах Волги в республике есть. Но этого катастрофически мало. Вся подобная инфраструктура выстроена сейчас крайне фрагментарно и почти целиком представлена частными коттеджами, сдаваемыми посуточно. Между тем детские зоны, игровая инфраструктура с аниматорами, лагеря для семейного отдыха на воде пользовались бы неплохим спросом как у жителей республики, так и у представителей близлежащих регионов.
Недостаточность сил и квалифицированных кадров. Об этом много говорят: сильные менеджеры смогли бы сделать многое для развития водного туризма в Казани. Но пока бизнес не будет вовлечен в этот вопрос, им просто неоткуда взяться. Поэтому нужно и выращивать собственные кадры для работы в этой отрасли, и привлекать квалифицированных специалистов со стороны.
Низкое бюджетное финансирование отрасли. Этот вопрос требует проработки на высшем уровне. Президент республики с большим вниманием относится и к проблемам бизнеса, и к вопросам повышения туристической привлекательности Татарстана, и к росту узнаваемости республики в стране. Поэтому, надеюсь, привлечь внимание властей к развитию водного туризма — только вопрос времени и желания.
Недостаток инвестиций в недооцененную отрасль. Эта проблема во многом определяет все остальные. Привлечение внутренних и внешних инвестиций в водный туризм в Татарстане решило бы проблему, поэтому крайне важно обращать внимание инвесторов на эту нишу, которая может стать золотоносной жилой при разумном подходе.
Низкое качество туристских услуг — отсюда и боязнь инвесторов, что спрос будет низким. Это, к сожалению, штамп еще из советских и ранних постсоветских времен. Базы отдыха с разваливающимися домиками и удобствами под деревом, древние скрипящие катамараны и утлые лодчонки, прогулочные суда полувековой давности — все это пока еще мгновенно всплывает в сознании при слове «водный туризм на Волге». Но этот тренд успешно побороли представители экскурсионного туризма в Татарстане: уже есть яркие программы, комфортабельные отели. Отрасль развивается семимильными шагами, и в канву этих шагов вполне можно вплести водный туризм. А спрос на качественную услугу, как мы уже видим по образцу экскурсионного и отельного туризма, формируется моментально.

Читать статью Что такое паевой инвестиционный фонд (ПИФ); полный обзор понятия и рейтинг ПИФов инструкция по покупке пая за 5 шагов

Так что же делать?

Думаю, чтобы решить проблему и развить в республике эту нишу, нужно разработать и осуществить комплексную программу поэтапного решения проблем в туристской индустрии на водных объектах Татарстана. Республика славится своим системным и деятельным подходом к решению задач. Поэтому применение подобного подхода к реализации потенциала развития речного туризма в республике позволит не только увеличить доходы отрасли, но и обеспечить ускоренное развитие сопутствующих бизнесов.

Думаю, все со мной согласятся: Татарстан недополучает налоговых поступлений от неразвитого водного туризма. Поэтому поэтапная работа над решением этой проблемы, надеюсь, станет делом ближайших лет. Совместная работа бизнес-сообщества республики и власти сможет сделать Татарстан жемчужиной водного туризма России!